Нашей тайной истории уже 15 лет. Я расскажу ее, потому что муж уже знает о
ней, а значит — можно. Перед родами я лежала на сохранении 26 дней: это был
мега-отпуск перед бессонными ночами.
ней, а значит — можно. Перед родами я лежала на сохранении 26 дней: это был
мега-отпуск перед бессонными ночами.
Со мной в палате лежала Оксана: 21 год,
хорошенькая, среднего достатка, жила с родителями, ребенок не
запланированный, отец не рад и замуж не зовет. Обычная ситуация, и она не
видела в ней катастрофы, как-то и не говорили мы об этом.
хорошенькая, среднего достатка, жила с родителями, ребенок не
запланированный, отец не рад и замуж не зовет. Обычная ситуация, и она не
видела в ней катастрофы, как-то и не говорили мы об этом.
Сказала только раз, что мама ее хочет внучку, а папе все-равно кого на
велосипеде учить ездить. Мы много общались, сдружились, вместе ели
вкусности. Однажды утром на осмотре врач спросил у нее: — Вы не передумали?
— Нет, — ответ был твердым. — Медсестра принесет бланк. По закону вам будут
даны 6 месяцев, чтобы передумать.
велосипеде учить ездить. Мы много общались, сдружились, вместе ели
вкусности. Однажды утром на осмотре врач спросил у нее: — Вы не передумали?
— Нет, — ответ был твердым. — Медсестра принесет бланк. По закону вам будут
даны 6 месяцев, чтобы передумать.
Я о чем-то подумала, но боялась спрашивать. Перед обедом медсестра занесла
документы, и Оксана их заполнила. От мыслей у меня уже трещала голова и я не
могла больше молчать: -Что это? — Отказная. — Почему!? Вы же вырастите,
родители помогут, ты молодая, сильная. Ты что!? — Рожу еще! А сейчас не
вовремя, не нужен он мне.
документы, и Оксана их заполнила. От мыслей у меня уже трещала голова и я не
могла больше молчать: -Что это? — Отказная. — Почему!? Вы же вырастите,
родители помогут, ты молодая, сильная. Ты что!? — Рожу еще! А сейчас не
вовремя, не нужен он мне.
И знаете, ответ был холодным… не было в нем горя, жалости к ребенку, не
было слез, она даже не отвернула от меня взгляда, а я все смотрела и ждала,
когда же она заплачет — тут-то я и смогу ее убедить! А она не плакала.
Больше мы с ней не гуляли, почти не говорили. А я начала мечтать, как бы мне
забрать этого ребеночка к себе. После первой ночи раздумий, не зная куда
идет это ее заявление, я с утра пошла к своему врачу.
было слез, она даже не отвернула от меня взгляда, а я все смотрела и ждала,
когда же она заплачет — тут-то я и смогу ее убедить! А она не плакала.
Больше мы с ней не гуляли, почти не говорили. А я начала мечтать, как бы мне
забрать этого ребеночка к себе. После первой ночи раздумий, не зная куда
идет это ее заявление, я с утра пошла к своему врачу.
Рассказала, как есть, и мы пошли к заведующему родильным отделением. И там
рассказала. Пошли к главврачу. Тут только я озвучила все: — Можно так
сделать, что это я его родила, а она… и не рожала. Я не знаю как, но так,
чтобы совсем мой? Чтобы мужу и родственникам этого всего не объяснять,
просто — я родила двоих и все! -а у меня было жуткое многоводие, и эта идея
казалась мне очень даже отличной.
рассказала. Пошли к главврачу. Тут только я озвучила все: — Можно так
сделать, что это я его родила, а она… и не рожала. Я не знаю как, но так,
чтобы совсем мой? Чтобы мужу и родственникам этого всего не объяснять,
просто — я родила двоих и все! -а у меня было жуткое многоводие, и эта идея
казалась мне очень даже отличной.
Врачи аж рты пооткрывали. Главврач закатил глаза. — Что вы, милочка! Это же
нарушение закона! Мне из-за вас под суд идти? — Ну какая вам разница?!
Придумайте что-нибудь! Пожалуйста! Даже если мы родим по разным датам,
запишите потом с моими родами! Или вы его продадите кому-то? — это уже
совсем было зря сказано, и обиженные медики меня выставили вон.
нарушение закона! Мне из-за вас под суд идти? — Ну какая вам разница?!
Придумайте что-нибудь! Пожалуйста! Даже если мы родим по разным датам,
запишите потом с моими родами! Или вы его продадите кому-то? — это уже
совсем было зря сказано, и обиженные медики меня выставили вон.
Этой ночью Оксана родила. Я расстроилась, но в душе надеялась, что Господь
уготовил этому ребеночку хорошую судьбу. Сильно думать об этом я себе не
позволяла, чтобы не доводить себя до слез и успокаивающе гладила свой
огромный живот. На следующий вечер у меня начались схватки. Рожала я тяжело.
В 6: 55 стала мамой Юльки. Сразу после родов ко мне, еще раскоряченной после
родов, подошел главврач:
уготовил этому ребеночку хорошую судьбу. Сильно думать об этом я себе не
позволяла, чтобы не доводить себя до слез и успокаивающе гладила свой
огромный живот. На следующий вечер у меня начались схватки. Рожала я тяжело.
В 6: 55 стала мамой Юльки. Сразу после родов ко мне, еще раскоряченной после
родов, подошел главврач:
— Вы не передумали? Я не сразу поняла, о чем он говорит. А когда поняла, то
затрясла головой: — Нет! Нет! Нет! Не передумала! Вот так я родила двойню —
Даниила и Юлю. Мужу я по телефону про двойню не говорила. Он когда увидел,
не то, что бы обалдел… Он присел на стул и попросил воды, выпил и спросил: —
Так УЗИ.. Он резко встал и заулыбался, словно что-то вспомнив.
затрясла головой: — Нет! Нет! Нет! Не передумала! Вот так я родила двойню —
Даниила и Юлю. Мужу я по телефону про двойню не говорила. Он когда увидел,
не то, что бы обалдел… Он присел на стул и попросил воды, выпил и спросил: —
Так УЗИ.. Он резко встал и заулыбался, словно что-то вспомнив.
-Давай как деда моего — Даниилом? -Конечно, давай. Я плакала, а он думал —
от радости. И я и от радости, и от понимания что делаю, что вру ему, что
всем совру через 2 дня, страшно было.
от радости. И я и от радости, и от понимания что делаю, что вру ему, что
всем совру через 2 дня, страшно было.
Я не имею понятия как они там все это оформили, но нам все издано было
правильно с самого начала — от бирок до выписки из роддома. Моим детям уже
исполнилось по 15 лет. Мы поехали на рыбалку. Данилу подарили спиннинг с
катушкой, Юле горный велосипед.
правильно с самого начала — от бирок до выписки из роддома. Моим детям уже
исполнилось по 15 лет. Мы поехали на рыбалку. Данилу подарили спиннинг с
катушкой, Юле горный велосипед.
Там я решила, что расскажу мужу, только трезвая не смогу — боюсь реакции, а
выпив — не так страшно. На обратном пути в магазине взяла 2 бутылки вина
покрепче. К удивлению мужа ответила: «Ну праздник ведь». Дети легли поздно,
а я накрыла на кухне продолжение банкета. Когда оставалось на дне второй
бутылки, рассказала. Игорь слушал, потом сказал: — Не верю.
выпив — не так страшно. На обратном пути в магазине взяла 2 бутылки вина
покрепче. К удивлению мужа ответила: «Ну праздник ведь». Дети легли поздно,
а я накрыла на кухне продолжение банкета. Когда оставалось на дне второй
бутылки, рассказала. Игорь слушал, потом сказал: — Не верю.
— Вот те крест! — кривой пьяный крест, ужас! На следующий вечер он
переспросил: — Это правда? — Да, — теперь я не такая смелая была, голова
висела ниже плеч. Мы долго разговаривали, я плакала. Как камень с души упал,
муж меня понял. — Ну ты даешь! Данила, Юля, идите сюда! — дети подошли, а я
замерла. — Мать ваша — сильная и мудрая женщина!
переспросил: — Это правда? — Да, — теперь я не такая смелая была, голова
висела ниже плеч. Мы долго разговаривали, я плакала. Как камень с души упал,
муж меня понял. — Ну ты даешь! Данила, Юля, идите сюда! — дети подошли, а я
замерла. — Мать ваша — сильная и мудрая женщина!