Я вырос в неполной семье, отец ушел, когда мне было меньше двух лет. Мама
почему-то всегда больше любила мою старшую сестру, раздавая ей пряники, а
мне – подзатыльники. Так длилось все мое детство и школьные годы.
почему-то всегда больше любила мою старшую сестру, раздавая ей пряники, а
мне – подзатыльники. Так длилось все мое детство и школьные годы.
Меня
постоянно попрекали лишним куском хлеба, сваливали самую неприятную и
неблагодарную работу, и я мечтал, когда, наконец-то закончу школу и поступлю
учиться и уеду в город. Ради этого я старательно занимался даже по ночам, и
мои старания не прошли даром.
постоянно попрекали лишним куском хлеба, сваливали самую неприятную и
неблагодарную работу, и я мечтал, когда, наконец-то закончу школу и поступлю
учиться и уеду в город. Ради этого я старательно занимался даже по ночам, и
мои старания не прошли даром.
Поступление в ВУЗ было беспроблемным, тогда мать даже не поинтересовалась,
куда я поступил, где находится мое общежитие, просто вздохнула: «Наконец-то
ума набрался, а то все на моих руках было!»
куда я поступил, где находится мое общежитие, просто вздохнула: «Наконец-то
ума набрался, а то все на моих руках было!»
Приехав после первого курса в деревню, я понял, что меня там никто не ждал,
поэтому, встретившись с несколькими приятелями, снова укатил в общежитие.
Пять лет пролетели незаметно. Я звонил матери, поздравляя ее с Днем рождения
и Новым годом, но вместо благодарность, она всегда выпытывала, нет ли у меня
какого-то дохода, чтобы помочь ей и сестре. Дохода у меня тогда не было,
кроме повышенной стипендии. В городе она расходилась очень быстро, и ничего
перечислить родне я не мог, за что они очень обижались.
поэтому, встретившись с несколькими приятелями, снова укатил в общежитие.
Пять лет пролетели незаметно. Я звонил матери, поздравляя ее с Днем рождения
и Новым годом, но вместо благодарность, она всегда выпытывала, нет ли у меня
какого-то дохода, чтобы помочь ей и сестре. Дохода у меня тогда не было,
кроме повышенной стипендии. В городе она расходилась очень быстро, и ничего
перечислить родне я не мог, за что они очень обижались.
Уже когда стал работать, мать снова начала «закидывать удочку» с вопросами
о моем достатке. Я присылал им небольшие переводы, но не часто. Съем
квартиры тянул значительную сумму из моей зарплаты, но родня опять решила,
что я просто не хочу с ними общаться, и через четыре года я действительно
потерял интерес к ним. Их никогда не интересовало, хватает ли мне денег на
самое элементарное, стереотип «живет в городе – значит богатый» делал свое
черное дело в их сознании. Сестра вышла замуж за односельчанина, родила двух
детей, развелась, опять вышла замуж, опять родила и опять развелась.
Наверное, мужики не могли с ней ужиться. Зная ее склочный характер, я этому
не удивлялся.
о моем достатке. Я присылал им небольшие переводы, но не часто. Съем
квартиры тянул значительную сумму из моей зарплаты, но родня опять решила,
что я просто не хочу с ними общаться, и через четыре года я действительно
потерял интерес к ним. Их никогда не интересовало, хватает ли мне денег на
самое элементарное, стереотип «живет в городе – значит богатый» делал свое
черное дело в их сознании. Сестра вышла замуж за односельчанина, родила двух
детей, развелась, опять вышла замуж, опять родила и опять развелась.
Наверное, мужики не могли с ней ужиться. Зная ее склочный характер, я этому
не удивлялся.
Нотариальное письмо свалилось мне, как снег на голову. Посетив контору и
пообщавшись с нотариусом, я узнал, что дед, отец моего отца, решил оставить
мне после смерти свой дом в пригороде. Уж не знаю, чем я ему так понравился,
ведь прямым наследником был мой отец, которого я совершенно не помнил, и при
встрече никогда бы не узнал.
пообщавшись с нотариусом, я узнал, что дед, отец моего отца, решил оставить
мне после смерти свой дом в пригороде. Уж не знаю, чем я ему так понравился,
ведь прямым наследником был мой отец, которого я совершенно не помнил, и при
встрече никогда бы не узнал.
Скорее всего, он рассказала матери о моем наследстве. Увидев на телефоне
высветившийся номер матери, я удивился – это был первый ее звонок ко
мне.
высветившийся номер матери, я удивился – это был первый ее звонок ко
мне.
Правда, удивление быстро прошло, когда я услышал о том, что Светочке (моей
сестре) нужно помочь с жильем. Мать хотела, чтобы я продал дом и отдал
деньги сестре для покупки квартиры. Это не входило в мои планы, о чем я и
сообщил матери. Достаточно долго она пыталась меня уговорить, звонила и
сестра, жаловалась на свою несчастную жизнь, а когда я спросил, знает ли
она, как я жил все эти годы, сестра вдруг замолчала и злобно прошипела: «Ты
меня никогда не любил!» Задав ей встречные вопрос о ее сестринской любви ко
мне, услышала в трубке короткие гудки…
сестре) нужно помочь с жильем. Мать хотела, чтобы я продал дом и отдал
деньги сестре для покупки квартиры. Это не входило в мои планы, о чем я и
сообщил матери. Достаточно долго она пыталась меня уговорить, звонила и
сестра, жаловалась на свою несчастную жизнь, а когда я спросил, знает ли
она, как я жил все эти годы, сестра вдруг замолчала и злобно прошипела: «Ты
меня никогда не любил!» Задав ей встречные вопрос о ее сестринской любви ко
мне, услышала в трубке короткие гудки…
Через полгода я вступил в права наследования, потом удачно продал дом, и ко
дню нашего бракосочетания с Наташей у нас уже была собственная двухкомнатная
квартира, в которой мы живем и сейчас.
дню нашего бракосочетания с Наташей у нас уже была собственная двухкомнатная
квартира, в которой мы живем и сейчас.
А с матерью и сестрой я не общаюсь. Они не смогли мне простить то, что я
обзавелся квартирой, не обращая внимания на их просьбы и требования отдать
свое наследство им.
обзавелся квартирой, не обращая внимания на их просьбы и требования отдать
свое наследство им.
