Покупательница, дородная женщина в красивом темном пальто, ругалась зло и
громогласно. Как оказалось, Соня не додала ей сдачи и теперь всё никак не
могла сосредоточиться и сосчитать расплывавшиеся перед глазами цифры.
громогласно. Как оказалось, Соня не додала ей сдачи и теперь всё никак не
могла сосредоточиться и сосчитать расплывавшиеся перед глазами цифры.
Пришедшая на крик администратор Наталья, быстренько выдала недовольной
клиентке положенную сумму, кротко принесла извинения и только потом заметила
лёгкую Сонину заторможенность.
клиентке положенную сумму, кротко принесла извинения и только потом заметила
лёгкую Сонину заторможенность.
– Ты опять из больницы? Ты хоть немного спала? – спросила её Наталья.
Соня кивнула. Спала, часа три она точно поспала. Наверное.
– Сонь, я всё понимаю, но мне некем тебя заменить. Ты либо работай либо
решай свои вопросы. Я не могу бесконечно тебя прикрывать, понимаешь?
решай свои вопросы. Я не могу бесконечно тебя прикрывать, понимаешь?
Соня опять кивнула. Разговаривать не было сил. Сил не было даже
думать.
думать.
– Ладно. Давай иди отоспись, а завтра выходи. Но имей ввиду, это последний
раз. Самый последний… – медленно, с нажимом произнесла Наталья и легонько
подтолкнула Соню, – Иди, иди, а то заснешь тут у меня.
раз. Самый последний… – медленно, с нажимом произнесла Наталья и легонько
подтолкнула Соню, – Иди, иди, а то заснешь тут у меня.
Дома Соня наспех умылась, насыпала корма голодному коту и открыла дверцу
холодильника. Увядающий кочан капусты, немного молока, пара яиц и кусочек
сыра. Не густо. Спустя несколько минут она без аппетита ковыряла омлет
вилкой. Есть не хотелось. И чего она затеялась с этом омлетом?
холодильника. Увядающий кочан капусты, немного молока, пара яиц и кусочек
сыра. Не густо. Спустя несколько минут она без аппетита ковыряла омлет
вилкой. Есть не хотелось. И чего она затеялась с этом омлетом?
Задернув шторы, она как есть, не переодеваясь, легла на диван. Сон не шёл.
В голове болезненными молниями вспыхивали и гасли мысли, кружась в
бесконечном хороводе. Соня понимала, что долго так не выдержит.
В голове болезненными молниями вспыхивали и гасли мысли, кружась в
бесконечном хороводе. Соня понимала, что долго так не выдержит.
С Никитой она встречалась уже около года. Их связывали лёгкие не
напрягающие отношения, особых планов они не строили, решив просто плыть по
течению. Замуж Соня не спешила, да Никита её и не звал. Им было вместе
комфортно и весело. Они частенько выбирались за город: покататься на
лошадях, побродить по лесу, посидеть на берегу темной мутной речки.
напрягающие отношения, особых планов они не строили, решив просто плыть по
течению. Замуж Соня не спешила, да Никита её и не звал. Им было вместе
комфортно и весело. Они частенько выбирались за город: покататься на
лошадях, побродить по лесу, посидеть на берегу темной мутной речки.
Соня любила такие дни, за городом ей легче дышалось, за городом ей хотелось
петь. Она даже поделилась с Никитой своей мечтой о собственном домике
где-нибудь подальше от шумного коптящего мегаполиса. Никита кивнул, он тоже
недолюбливал город, но не настолько, чтобы променять его на деревню. Ему
вполне хватало таких вот выходных. Отдохнули, развеялись и снова вперед по
карьерной лестнице.
петь. Она даже поделилась с Никитой своей мечтой о собственном домике
где-нибудь подальше от шумного коптящего мегаполиса. Никита кивнул, он тоже
недолюбливал город, но не настолько, чтобы променять его на деревню. Ему
вполне хватало таких вот выходных. Отдохнули, развеялись и снова вперед по
карьерной лестнице.
Никита много работал. Работа была ответственной и выматывающей, он
частенько жаловался Соне на ненормированный рабочий день, на безумные идеи и
требования руководства, на бешенную гонку в попытке все успеть. Но
материальная сторона вопроса перекрывала все недостатки. Зарабатывал он
хорошо и даже пару раз предложил Соне оставить её работу, съехаться и
встречать его горячим ужином. Но Соня никак не решалась.
частенько жаловался Соне на ненормированный рабочий день, на безумные идеи и
требования руководства, на бешенную гонку в попытке все успеть. Но
материальная сторона вопроса перекрывала все недостатки. Зарабатывал он
хорошо и даже пару раз предложил Соне оставить её работу, съехаться и
встречать его горячим ужином. Но Соня никак не решалась.
В тот день Соня была на смене, когда ей позвонила рыдающая в голос Мария
Валентиновна, мама Никиты. Инфаркт. Клиническая смерть. Вторая городская
больница. Реанимация.
Валентиновна, мама Никиты. Инфаркт. Клиническая смерть. Вторая городская
больница. Реанимация.
Жизнь изменилась в один миг. Почему получилось так, что все бюрократические
вопросы, разговоры с врачами, беготня по аптекам, дежурство возле постели
Никиты – все это легло на Сонины плечи, сейчас она уже и не вспомнит. Просто
в тот момент она чувствовала, что должна была поддержать потерянную маму
Никиты и поэтому с головой окунулась в этот омут.
вопросы, разговоры с врачами, беготня по аптекам, дежурство возле постели
Никиты – все это легло на Сонины плечи, сейчас она уже и не вспомнит. Просто
в тот момент она чувствовала, что должна была поддержать потерянную маму
Никиты и поэтому с головой окунулась в этот омут.
Соне пришлось столкнуться и с безразличием врачей, и бумажной волокитой, и
необходимостью изучать ситуацию, принимать решения. И Соня, только некоторое
время спустя, поняла, что Никиту элементарно не кормят и не говорят, что
нужно приносить еду. А сам он сказать об этом не мог, после клинической
смерти Никита находился в вегетативном состоянии. Анорексия и пролежни стали
новой проблемой, требующей решения.
необходимостью изучать ситуацию, принимать решения. И Соня, только некоторое
время спустя, поняла, что Никиту элементарно не кормят и не говорят, что
нужно приносить еду. А сам он сказать об этом не мог, после клинической
смерти Никита находился в вегетативном состоянии. Анорексия и пролежни стали
новой проблемой, требующей решения.
И Соня, как белка в колесе, крутилась между работой и больницей, взвалив на
себя ещё и помощь по дому для Марии Валентиновны. Та жила одна и совсем
опустила руки, только без конца плакала и говорила, что это конец.
себя ещё и помощь по дому для Марии Валентиновны. Та жила одна и совсем
опустила руки, только без конца плакала и говорила, что это конец.
Такие разговоры Соня не любила. Она верила, что все наладится. Но время
шло, а состояние Никиты не улучшалось. К переживаниям и недосыпу добавились
регулярные скандалы с родителями Сони. Первоначально они поддержали решение
дочки помогать Никите и его маме, но чем больше проходило времени, тем чаще
они заговаривали о том, что пора бы передать всё в руки Марии Валентиновны,
что Соня угробит свою жизнь, если продолжит существовать в таком режиме, что
Никита, в конце концов, ей не муж и даже не жених. К чему такие жертвы? Это
не твоя война, уходи. Уходи, как можно скорее.
шло, а состояние Никиты не улучшалось. К переживаниям и недосыпу добавились
регулярные скандалы с родителями Сони. Первоначально они поддержали решение
дочки помогать Никите и его маме, но чем больше проходило времени, тем чаще
они заговаривали о том, что пора бы передать всё в руки Марии Валентиновны,
что Соня угробит свою жизнь, если продолжит существовать в таком режиме, что
Никита, в конце концов, ей не муж и даже не жених. К чему такие жертвы? Это
не твоя война, уходи. Уходи, как можно скорее.
На работе тоже поддержка от коллег продлилась недолго, и Соня чувствовала,
что больше не вывозит, что может действительно потерять работу, что
постоянные недосыпы и переживания уничтожают её здоровье, что она взвалила
на себя больше, чем в силах унести.
что больше не вывозит, что может действительно потерять работу, что
постоянные недосыпы и переживания уничтожают её здоровье, что она взвалила
на себя больше, чем в силах унести.
Но моральная сторона вопроса давила еще сильнее. Оставить Никиту и его
растерянную жалкую маму без помощи и поддержки? Выбрать свой комфорт и свою
жизнь вместо бесконечной круговерти больниц, вместо горя и безнадёги?
Предать?
растерянную жалкую маму без помощи и поддержки? Выбрать свой комфорт и свою
жизнь вместо бесконечной круговерти больниц, вместо горя и безнадёги?
Предать?
Кот запрыгнул на диван и устроился под боком у Сони, сосредоточенно
умываясь и вылизывая блестящий бок.
умываясь и вылизывая блестящий бок.
– Что же мне делать Стёпка? Как же мне быть? – Соня запустила пальцы в
теплую пушистую шерстку, кот мягко успокаивающе замурчал. Соня прикрыла
глаза. Впереди её ждала еще одна тяжелая бессонная ночь и решение, которое
откладывать больше было нельзя. Завтра она отдаст ключи Марии Валентиновне и
попрощается с Никитой. Она сделала, всё, что смогла. И больше не хочет себя
судить. И не будет. Если, конечно, сможет.
теплую пушистую шерстку, кот мягко успокаивающе замурчал. Соня прикрыла
глаза. Впереди её ждала еще одна тяжелая бессонная ночь и решение, которое
откладывать больше было нельзя. Завтра она отдаст ключи Марии Валентиновне и
попрощается с Никитой. Она сделала, всё, что смогла. И больше не хочет себя
судить. И не будет. Если, конечно, сможет.
КОНЕЦ
Уважаемые читатели, жизнь иной раз ставит нас перед решением таких
вопросов, что для того, чтобы их решить нужно собрать себя буквально по
кусочкам. И признаться себе, в первую очередь себе, что этот путь не твой.
Или же, наоборот – твой.
вопросов, что для того, чтобы их решить нужно собрать себя буквально по
кусочкам. И признаться себе, в первую очередь себе, что этот путь не твой.
Или же, наоборот – твой.
И это, наверное, самое сложное, ведь иногда мы думаем, что мы одни, но
потом встречаемся с собой настоящими и понимаем, что мы другие. И разве
вправе кто-то судить нас за это? Разве можно судить героиню истории? Или все
же можно? Кто она: предатель или просто бедная уставшая девочка, которая
заслуживает другой жизни? Что скажете?
потом встречаемся с собой настоящими и понимаем, что мы другие. И разве
вправе кто-то судить нас за это? Разве можно судить героиню истории? Или все
же можно? Кто она: предатель или просто бедная уставшая девочка, которая
заслуживает другой жизни? Что скажете?