— Хватит истерить. Нам надо поговорить. Не плачь, ты должна меня понять. Я
давно должен был тебе об этом рассказать, — сказал Егор.
— Ты изменил мне? Или это шутка такая?
— Нет, не шутка. Когда мы с тобой только познакомились, я был в отношениях.
Валентина была старше меня, я не любил ее, но… В общем, она забеременела от
меня. Я не верил ей, думал, просто удержать меня хочет. А тут позвонили из
органов опеки… Я не знаю, что с Валей, но оставить дочку в детдоме не
могу.
Валентина была старше меня, я не любил ее, но… В общем, она забеременела от
меня. Я не верил ей, думал, просто удержать меня хочет. А тут позвонили из
органов опеки… Я не знаю, что с Валей, но оставить дочку в детдоме не
могу.
— Ладно, давай с ней познакомимся, но я не уверена, что смогу полюбить
чужую дочку.
чужую дочку.
Наташа смотрела на худенькую малышку и потрепанную игрушку в ее руках. Она
заплакала от жалости или обиды к самой себе. Что-то в ее сердце екнуло, она
согласилась забрать девочку домой. Так как Егор был биологическим отцом
девочки, проблем с документами не было. Уже через месяц Алиса жила с
ними.
заплакала от жалости или обиды к самой себе. Что-то в ее сердце екнуло, она
согласилась забрать девочку домой. Так как Егор был биологическим отцом
девочки, проблем с документами не было. Уже через месяц Алиса жила с
ними.
Девушке было трудно ужиться с новой ролью, ведь своих детей у нее не было.
Да и не могло быть. Егор очень переживал, что Наташа будет срываться на
девочке из-за этого. Но это был их шанс обрести ребенка, хотя бы наполовину
родного.
Да и не могло быть. Егор очень переживал, что Наташа будет срываться на
девочке из-за этого. Но это был их шанс обрести ребенка, хотя бы наполовину
родного.
Наташа через не хочу ухаживала за Алисой и старалась ее не обижать.
Заплетала косы и плакала. Закрывалась в ванной и хотела представить, что все
это кошмарный сон.
Заплетала косы и плакала. Закрывалась в ванной и хотела представить, что все
это кошмарный сон.
— Она странная. Не признает ни меня, ни Егора. Может, у нее с головой
какие-то проблемы? Тихая ведь, спокойная, но в тихом омуте и черти водятся,
— рассказывала Наташа подруге.
какие-то проблемы? Тихая ведь, спокойная, но в тихом омуте и черти водятся,
— рассказывала Наташа подруге.
Подруга лишь сочувствовала ей. Егор даже слушать Наташу не хотел. Он все
больше времени проводил с дочкой, что и раздражало жену. Она ужасно
ревновала Алису к Егору.
больше времени проводил с дочкой, что и раздражало жену. Она ужасно
ревновала Алису к Егору.
— Ты Алису совсем не любишь, как к игрушке относишься. Видимо, ты никогда
не сможешь заменить ей маму, — сказал однажды Егор.
не сможешь заменить ей маму, — сказал однажды Егор.
— Конечно, не смогу, потому что она для меня чужая. Я ухожу. Надоело
плясать под твою дудку и нянчить чужого ребенка.
плясать под твою дудку и нянчить чужого ребенка.
Наташа хлопнула дверью и ушла. Она была уверена, что Егор будет звонить и
просить ее вернуться назад, но увы. Она пошла к маме, чтобы поплакаться. Но
вот что услышала в ответ:
просить ее вернуться назад, но увы. Она пошла к маме, чтобы поплакаться. Но
вот что услышала в ответ:
— Не пойму я тебя, дочка. В чем же девочка виновата? Ты хотела быть
матерью? Вот и расти Алису. Она же маленькая, тебя мамой считает, а ты как
еж скрутилась. Будь мудрее. Если любишь Егора, сможешь полюбить и его
дочку.
матерью? Вот и расти Алису. Она же маленькая, тебя мамой считает, а ты как
еж скрутилась. Будь мудрее. Если любишь Егора, сможешь полюбить и его
дочку.
Наташа вытерла слезы и поехала к Егору. Алиса увидела ее и закричала:
— Папа, мама приехала. Миритесь.
— Егор, Алиса, извините меня, — заплакала Наташа.
С тех пор все у них наладилось. Наконец-то они стали не отдельными членами
общества, а семьей, крепкой и настоящей.
общества, а семьей, крепкой и настоящей.