К сожалению или к счастью, родителей не выбирают. Мама бывает одна, и
нельзя о ней говорить плохо. А я расскажу все, как есть.
нельзя о ней говорить плохо. А я расскажу все, как есть.
Бог ее наградил умом, красотой и везением. Но дефицит нежности и любви
делал ее жестокой личностью. Она никогда не отказывала нам ни в чем, не
жалела денег и других благ. Однако пожалеть или поддержать — это не о ней.
Почему-то она считала, что если детей сильно любить и хвалить, они
распоясаются. Хвалили нас чужие люди.
делал ее жестокой личностью. Она никогда не отказывала нам ни в чем, не
жалела денег и других благ. Однако пожалеть или поддержать — это не о ней.
Почему-то она считала, что если детей сильно любить и хвалить, они
распоясаются. Хвалили нас чужие люди.
Старшая сестра не жаловалась. Она была гордостью школы. Маме приходилось ее
хвалить, хоть иногда. А вот меня никто не замечал. Мама меня могла назвать
способной, но потом добавляла “и ленивая”. Я росла и чувствовала себя
ущербным человеком.
хвалить, хоть иногда. А вот меня никто не замечал. Мама меня могла назвать
способной, но потом добавляла “и ленивая”. Я росла и чувствовала себя
ущербным человеком.
Как-то в садике я играла мозаикой и наложила кнопочки в карманы. Когда мама
за мной пришла, я забыла вернуть их обратно. Ох, что тогда было! Мама меня
била, унижала и привселюдно называла воровкой.
за мной пришла, я забыла вернуть их обратно. Ох, что тогда было! Мама меня
била, унижала и привселюдно называла воровкой.
Она отвела меня на следующей день в садик и поставила перед всей группой. А
потом начала рассказывать, как ей стыдно из-за того, что у нее дочка ворует.
Она обращалась к детям и говорила, что со мной лучше не дружить.
потом начала рассказывать, как ей стыдно из-за того, что у нее дочка ворует.
Она обращалась к детям и говорила, что со мной лучше не дружить.
Я была изгоем. Если кто-то что-то терял, сразу спихивали на меня. Это была
настоящая пытка для маленького ребенка. Хорошо, хоть в школу я пошла с
другими мыслями. Я надеялась, что все наконец-то закончится, но
подсознательно готовилась к насмешкам.
настоящая пытка для маленького ребенка. Хорошо, хоть в школу я пошла с
другими мыслями. Я надеялась, что все наконец-то закончится, но
подсознательно готовилась к насмешкам.
Я помню, как мама привела меня с собой на работу и заставила учить уроки.
На обед она мне дала 10 копеек и отправила в буфет. Не знаю, что затуманило
мой рассудок, но вместо буфета я пошла в магазин канцелярии. Тот день, когда
я купила тетрадки без разрешения, стал роковым.
На обед она мне дала 10 копеек и отправила в буфет. Не знаю, что затуманило
мой рассудок, но вместо буфета я пошла в магазин канцелярии. Тот день, когда
я купила тетрадки без разрешения, стал роковым.
Мама схватила меня за волосы и поволокла домой. Все люди оглядывались и
хватались за головы. Она била меня головой о валун и кричала. В тот момент
она напоминала мне разъяренного зверя, ведь люди так не поступают. Я даже не
могла встать — мама била меня по ногам.
хватались за головы. Она била меня головой о валун и кричала. В тот момент
она напоминала мне разъяренного зверя, ведь люди так не поступают. Я даже не
могла встать — мама била меня по ногам.
Перед классом она повторила то же, что и делала в детском саду. Она будто
получала удовольствие, унижая меня. Неужели ей нравилось слушать мои вопли и
плач. Я не смогу ничего не забыть, каждую деталь помню. Мне уже 50 лет, а
мне по-прежнему больно и обидно.
получала удовольствие, унижая меня. Неужели ей нравилось слушать мои вопли и
плач. Я не смогу ничего не забыть, каждую деталь помню. Мне уже 50 лет, а
мне по-прежнему больно и обидно.
Тогда я жить не хотела. После школы стояла возле речки и смотрела на обрыв.
Я бы сиганула, но пожалела маму, которая будет плакать над
дочкой-утопленницей.
Я бы сиганула, но пожалела маму, которая будет плакать над
дочкой-утопленницей.
Я любила ее и люблю. А она меня? Наверное, только любовь у нее была
особенная.
особенная.