Кто добросовестно работает на шестидневке, поймет мои эмоции лучше всего,
когда утром единственного выходного дня раздается назойливый звонок в
дверь.
когда утром единственного выходного дня раздается назойливый звонок в
дверь.
Еще окончательно не проснувшись, я почему-то первым делом подумал о
проблемах с сантехникой и побежал к кранам проверить, где течет. В ванной и
на кухне было сухо, как в пороховом погребе, значит, звонили не нижние
соседи, которых я полгода назад затопил.
проблемах с сантехникой и побежал к кранам проверить, где течет. В ванной и
на кухне было сухо, как в пороховом погребе, значит, звонили не нижние
соседи, которых я полгода назад затопил.
Дверной звонок не умолкает, покорно бреду к замку, и, открыв, вижу сначала
несколько чемоданов перед входом, а за ними – каких-то людей.
несколько чемоданов перед входом, а за ними – каких-то людей.
— Паша, никогда бы тебя на улице не узнала!
Сомнительный комплимент от пожилой женщины прозвучал неожиданно. Я стараюсь
вспомнить, кто это меня бы «не узнал».
вспомнить, кто это меня бы «не узнал».
— Вымахал-то как, правду отец говорил – богатырь!
Теперь внимательно смотрю на спутника женщины, который радостно мне
улыбается и протягивает руку.
улыбается и протягивает руку.
За ними маячит голова парня, он, слава Богу, не добавляет мне «ребусов»
своей репликой. Но опять звучит женщина:
своей репликой. Но опять звучит женщина:
— Ну, что же ты нас на пороге держишь, пошли в дом!
— Извините, что значит «пошли»?
— Ой, ты что, не узнал дядю Витю? А я тебя еще вот такусеньким нянчила! Ну,
Сережку (жест в сторону парня) ты точно не помнишь, это твой троюродный
брат, поступил учиться в ваш город, а жить негде. Вот и решили – к тебе. Мы
ему потом раскладушку купим, так что все будет нормально. Гостинцев тебе
привезли! А что, отец не звонил?
Сережку (жест в сторону парня) ты точно не помнишь, это твой троюродный
брат, поступил учиться в ваш город, а жить негде. Вот и решили – к тебе. Мы
ему потом раскладушку купим, так что все будет нормально. Гостинцев тебе
привезли! А что, отец не звонил?
— Нет, не звонил…
— Ну и ладно, наверное, забыл, мы и без него разберемся, не чужие
ведь!
ведь!
— В смысле, «разберемся»? Вы что, хотите ко мне студента подселить?
— Ну почему подселить, просто присматривать за ним будешь, знаешь, как оно
в незнакомом городе с непривычки!
в незнакомом городе с непривычки!
— Ни за кем я присматривать не буду, и ютиться в десятиметровке с
раскладушкой тоже не собираюсь, тем более, что сюда постоянно приходит моя
невеста, как вы представляете наше с ней общение рядом с троюродным братом
на раскладушке?
раскладушкой тоже не собираюсь, тем более, что сюда постоянно приходит моя
невеста, как вы представляете наше с ней общение рядом с троюродным братом
на раскладушке?
— Договоритесь как-нибудь…
— Я не хочу «как-нибудь». Для студентов есть общежития, я сам через это
прошел, пуская и Сергей устраивается туда. А по городу я ему подскажу, что
нужно.
прошел, пуская и Сергей устраивается туда. А по городу я ему подскажу, что
нужно.
— Нет, ну это не вариант!
Родственники начинали явно нервничать, пытаясь продвинуть чемоданы в
квартиру, но наталкиваясь на меня. Я понял – если баулы пересекут «границу»
моей квартиры, обратно их вытолкать будет гораздо сложнее. Предложил
родственникам подождать пять минут, чтобы сопроводить их до общежития
института, куда поступил братец.
квартиру, но наталкиваясь на меня. Я понял – если баулы пересекут «границу»
моей квартиры, обратно их вытолкать будет гораздо сложнее. Предложил
родственникам подождать пять минут, чтобы сопроводить их до общежития
института, куда поступил братец.
В ответ полетели обвинения в черствости и эгоизме, улыбки исчезли, а через
минуту исчезли и родственники с их чемоданами.
минуту исчезли и родственники с их чемоданами.
Созвонившись с родителями, спросил, что это было? Мама просто так ответила:
«Тетя Катя, а ты что, их уже проводил?»
«Тетя Катя, а ты что, их уже проводил?»
Узнав о нашем разговоре, мама расстроилась, и тоже упрекнула меня в том,
что «не по-родственному» поступил.
что «не по-родственному» поступил.
Возможно, каюсь (очень глубоко в душе), но с облегчением понимаю, что
теперь в моей квартире не будет пять лет стоять по ночам скрип пружин
раскладушки и сопение троюродного брата.
теперь в моей квартире не будет пять лет стоять по ночам скрип пружин
раскладушки и сопение троюродного брата.