– Ну вот, опять эти Григорьевы пришли, – заворчала Надя, вытаскивая пирог
из духовки. – Сейчас начнется: все вокруг воруют, начальство – сволочи, все
плохо, мы бедные, а не стибрить ли нам что-нибудь с вашего стола?
из духовки. – Сейчас начнется: все вокруг воруют, начальство – сволочи, все
плохо, мы бедные, а не стибрить ли нам что-нибудь с вашего стола?
– Ага, и как только они чуют наши праздники? – согласилась Наташа, нарезая
хлеб. – На запах, что ли, идут?
хлеб. – На запах, что ли, идут?
– Девочки, прекратите! – сказала им строго Лидия. – Ваня – ваш двоюродный
брат, ну он не виноват, что ему такая Ленка подвернулась. А куда шея
повернет, туда и голова, жизнь у них такая – несчастная.
брат, ну он не виноват, что ему такая Ленка подвернулась. А куда шея
повернет, туда и голова, жизнь у них такая – несчастная.
– Сама-то веришь в то, что говоришь? – спросила Наташа.
Все женщины захихикали, включая Лидию. Наташа и Надя были родными сестрами,
Лидия – их мать. Когда-то у Лидии была сестра Тамара, которая умерла, когда
Ване было 27 лет. Тамара оберегала сыночка и растила его каким-то
несамостоятельным. После смерти сестры оказалось, что Ваня ни к чему не
приспособлен, будто ему руки и ноги разом переломали. Но какой же холостой
парень в этом возрасте с квартирой останется бесхозным? Его тут же охмурила
Лена – пышная и наглая тридцатилетняя барышня с дочкой семи лет.
Лидия – их мать. Когда-то у Лидии была сестра Тамара, которая умерла, когда
Ване было 27 лет. Тамара оберегала сыночка и растила его каким-то
несамостоятельным. После смерти сестры оказалось, что Ваня ни к чему не
приспособлен, будто ему руки и ноги разом переломали. Но какой же холостой
парень в этом возрасте с квартирой останется бесхозным? Его тут же охмурила
Лена – пышная и наглая тридцатилетняя барышня с дочкой семи лет.
Лидия сначала была рада за племянника: ну вот, наконец пристроен. Ленка
хваткая, и вроде как даже любит Ивана. Лидия заходила к ним в гости и
смотрела как та с остервенением отмывает холостяцкую квартиру от грязи – за
полгода после смерти сестры образовались толстые слои грязи и пыли на мебели
и технике.
хваткая, и вроде как даже любит Ивана. Лидия заходила к ним в гости и
смотрела как та с остервенением отмывает холостяцкую квартиру от грязи – за
полгода после смерти сестры образовались толстые слои грязи и пыли на мебели
и технике.
– Господи, Ванечка, как тебе с невестой повезло! – качала головой
Лидия.
Лидия.
– Ага, «повезло»! – ворчала Лена. – Тут надо оттирать хорошими средствами
все, а не этими дешевыми.
все, а не этими дешевыми.
– Так купила бы их, Леночка! – сказала Лидия. – Что же ты такую дешевку
берешь?
берешь?
– На какие шиши? – Лена вытаращила глаза. – На зарплату этого строителя?
Или на свою – посудомоечную?
Или на свою – посудомоечную?
– Ну Ваня же неплохо получает, – возразила Лидия. – Он квалифицированный
специалист, выучился, наши зарплаты в разы ниже Ваниных.
специалист, выучился, наши зарплаты в разы ниже Ваниных.
– Да уж, – усмехнулась Лена. – Все это начальство у них ворует, сами
жируют, наживаются на работниках.
жируют, наживаются на работниках.
Лидия пожала плечами – Тамара никогда не жаловалась, наоборот, удивлялась
большим заработком сына, даже не ожидала, что он так будет получать,
гордилась, что в семье такой добытчик.
большим заработком сына, даже не ожидала, что он так будет получать,
гордилась, что в семье такой добытчик.
– Лен, ну ты же посуду моешь в кафе, вот и ты тоже воруй – у вас там
средства хорошие, отливай в баночку и домой неси!
средства хорошие, отливай в баночку и домой неси!
– Ага, а еще там везде камеры! Отольешь – уволят! А еще хуже – посадят! А у
меня дочь! Вы будете воспитывать?
меня дочь! Вы будете воспитывать?
Лидия почувствовала себя неловко. Ну что ж, помочь надо молодой семье. Она
была на пенсии, но подрабатывала библиотекаршей – скорее для души, очень
любила читать. На свои деньги она купила хорошие средства для уборки, и Лена
их приняла как должное, даже не поблагодарила.
была на пенсии, но подрабатывала библиотекаршей – скорее для души, очень
любила читать. На свои деньги она купила хорошие средства для уборки, и Лена
их приняла как должное, даже не поблагодарила.
– Вот, это то, что нужно, – сухо сказала она. – Буду дальше отмывать.
Конечно же, как всю остальную родню, Лидия приглашала Ванину семью на
праздники. Сначала к Лене относились нормально – вроде своя девка. Поначалу
она стеснялась болтать в незнакомой компании, садилась в уголке, скручивала
руки косичкой на груди и за всеми наблюдала.
праздники. Сначала к Лене относились нормально – вроде своя девка. Поначалу
она стеснялась болтать в незнакомой компании, садилась в уголке, скручивала
руки косичкой на груди и за всеми наблюдала.
– Лен, пошли потанцуем! – звали Ванины родственники.
Лена мотала головой, мол – нет! Рядом с ней всегда сидела ее хмурая дочка,
которая тоже сплетала руки на груди как мама. С детьми играть она не хотела,
веселиться тоже, ее волновал только гастрономический интерес – аппетит у
девочки был завидный. Пока что веселился только Ваня. Но и у него стал
портиться характер – он во всем поддакивал жене, ввинтился под ее каблук.
Вскоре на таких праздниках Лена начала отличаться особой болтливостью:
которая тоже сплетала руки на груди как мама. С детьми играть она не хотела,
веселиться тоже, ее волновал только гастрономический интерес – аппетит у
девочки был завидный. Пока что веселился только Ваня. Но и у него стал
портиться характер – он во всем поддакивал жене, ввинтился под ее каблук.
Вскоре на таких праздниках Лена начала отличаться особой болтливостью:
– Начальники сволочи! Воруют и воруют, а мы для них рабы, да еще и зарплату
задерживают! Непонятно, на что жить! Голодаем, мучаемся.
задерживают! Непонятно, на что жить! Голодаем, мучаемся.
Этот разговор напрягал всех – ну да, все нужду испытывают в той или иной
степени, но не ныть же за столом, надо обо всем забыть и веселиться. На
общих праздниках каждая семья вносила свою лепту: кто салатик, кто рулетики,
кто еще что-то, семья Григорьевых не приносила ничего, но и смущения от
этого не испытывала. Сами они никого к себе не приглашали, даже расписались
втихую.
степени, но не ныть же за столом, надо обо всем забыть и веселиться. На
общих праздниках каждая семья вносила свою лепту: кто салатик, кто рулетики,
кто еще что-то, семья Григорьевых не приносила ничего, но и смущения от
этого не испытывала. Сами они никого к себе не приглашали, даже расписались
втихую.
– Странно, у меня совсем другая информация, – сказал дядя Вася, брат Лидии
и Тамары. – Все строители на этом предприятии получают зарплату вовремя, это
же я туда племянника устроил, у меня там знакомые.
и Тамары. – Все строители на этом предприятии получают зарплату вовремя, это
же я туда племянника устроил, у меня там знакомые.
– Вас дезинформировали, дядя Вася, – не краснея ответила Лена, и Ваня ей
поддакивал.
поддакивал.
Григорьевых стали все меньше приглашать, а уж потом вообще стали
игнорировать – не звать в гости. Но они к этому очень спокойно относились –
просто приходили сами, зная даты, и даже упрекали хозяев в том, что их
забыли пригласить. А еще у них был коронный номер – дождаться конца
праздника и принять со стола то, что гости не доели, унося все домой.
игнорировать – не звать в гости. Но они к этому очень спокойно относились –
просто приходили сами, зная даты, и даже упрекали хозяев в том, что их
забыли пригласить. А еще у них был коронный номер – дождаться конца
праздника и принять со стола то, что гости не доели, унося все домой.
– А мы ни от чего не откажемся, тетя Лида. Не мы такие, а жизнь плохая.
Зарплату задерживают, начальство ворует, надо как-то выживать. Баночки я вам
верну.
Зарплату задерживают, начальство ворует, надо как-то выживать. Баночки я вам
верну.
Вот и на этот раз Григорьевы пришли без приглашения. Наташа и Надя были
готовы взорваться и выгнать непрошенных гостей, но Лидия защитила любимого
племянника.
готовы взорваться и выгнать непрошенных гостей, но Лидия защитила любимого
племянника.
– Девчонки, ну что от нас убудет? – говорила она. – Мы же на праздники
готовим так, что стол ломится, да и другие приносят кто что может. А остатки
у нас никто на следующий день не доедает, едоки из вас слабые, так пусть им
будет. Не выкидывать же.
готовим так, что стол ломится, да и другие приносят кто что может. А остатки
у нас никто на следующий день не доедает, едоки из вас слабые, так пусть им
будет. Не выкидывать же.
– Слушай, они пришли с сумкой какой-то большой, может что-то принесли? –
Наташа выглянула в прихожую, сумка стояла там же, а Григорьевы были уже за
столом.
Наташа выглянула в прихожую, сумка стояла там же, а Григорьевы были уже за
столом.
Но сегодня Лена была какая-то не такая – вместо нытья и жалоб, она
веселилась вместе со всеми, даже согласилась потанцевать. Странно, может
быть, люди меняются? Но все выяснилось гораздо позже.
веселилась вместе со всеми, даже согласилась потанцевать. Странно, может
быть, люди меняются? Но все выяснилось гораздо позже.
– Дядя Вася, а не могли бы вы нам помочь? – спросила Лена. – Вы бы
замолвили словечко насчет Вани, чтобы ему повысили зарплату.
замолвили словечко насчет Вани, чтобы ему повысили зарплату.
– А чем Иван отличается от других работников? Или ему еще надобно корону
надеть на голову вместо каски?
надеть на голову вместо каски?
– Дело в том, что я беременна, – сказала Лен смутившись и все первый раз
увидели, как она покраснела. – Расходы, знаете ли, увеличиваются.
увидели, как она покраснела. – Расходы, знаете ли, увеличиваются.
За столом все зааплодировали, начали поздравлять. Лидия слегка
всплакнула:
всплакнула:
– Эх, Тамарочка не дожила до этого момента, внука не дождалась.
Дядя Вася пообещал, что-нибудь придумать, но он заранее знал, что ни с кем
и ни о чем договариваться не будет – Лене сколько ни дай, ей все мало.
Завершался праздник, расходились гости, а Григорьевы, как всегда, оставались
до последнего.
и ни о чем договариваться не будет – Лене сколько ни дай, ей все мало.
Завершался праздник, расходились гости, а Григорьевы, как всегда, оставались
до последнего.
– Вы знаете, сегодня совершенно случайно у нас в кафе раздавали ненужные
пластиковые контейнеры, – Лена принесла ту самую большую сумку из прихожей.
Больше баночки я у вас таскать не буду, можно прям сюда еду со стола и
складывать. Да мы все будем, все кладите, ни от чего не откажемся, особенно
мне сейчас надо за двоих есть.
пластиковые контейнеры, – Лена принесла ту самую большую сумку из прихожей.
Больше баночки я у вас таскать не буду, можно прям сюда еду со стола и
складывать. Да мы все будем, все кладите, ни от чего не откажемся, особенно
мне сейчас надо за двоих есть.